Чего боится наше нарциссическое «Я»?
Кому и знать, как не нарциссу, который выводит эти строки. Разоблачения... Там
в глубине прячется он, портрет Дориана Грея, закрытый в каморке, вынужденный
стареть, мрачнеть, дурнеть, и всячески иначе страдать вместо тебя. И такая
ненависть к этому несовершенному и гадкому, но такому подлинному «Я», что
действительно хочется схватить нож, да и уничтожить его, раскромсав портрет на
лоскутки. Как тонко уловил Оскар Уайльд нарциссическую динамику – вместе с
убийством своего несовершенного «Я» умирает и сам нарцисс.
Но это все только общие рассуждения,
подводка, так сказать. Вообще, эта заметка о другом, хотя и об это тоже. Долго
в моей голове и в сердце «варился» один эксперимент из психотерапевтической сессии.
Клиентка жаловалась на то, что она
завидует другим людям, да и при этом боится окружающих… Самым лучшим выходом из
сложившейся ситуации ей казалось возвышение над ними. «Вот если бы добиться намного
больше, чем другие, взобраться на самый верх социальный лестницы, смотреть на
всех сверху вниз, можно было бы плевать и ничего-ничего не бояться…», – говорила она.
Ах, как прекрасно, именно сегодня в этой арендованной психотерапевтом комнате
оказался такой нужный для эксперимента предмет – стремянка!
– Смотри! – сказал он, то есть я. –
Там же стремянка, лестница. Почему бы тебе не взобраться на нее, описывая свои
чувства и продолжая говорить со мной?
Клиентка уже не в первый раз была на сессии,
и не в первый раз видела в глазах психотерапевта, то есть в моих глазах,
лукавый огонек азарта, который означал, что сейчас начнется игра эксперимента,
возможно более реальная, чем сама жизнь.
Она начала медленно подниматься по
ступенькам стремянки (как по мне, слово «ступеньки» по отношению к стремянке –
перебор, так реечки, перекладинки). Выражение ее лица было сосредоточенным и
целеустремленным, на меня она не смотрела.
Она поднималась все выше и выше… И
мне – с моей выраженной нарциссической составляющей – на мгновение даже
показалось, что это и вправду, все-таки возможно – выпорхнуть из
несовершенства, уйти по перекладинкам-реечкам стремянки прямо наверх и оттуда
плевать на всех. То есть, конечно же, на самом деле, никакой нарцисс не будет
оттуда плевать, скорее, судить и давать оценки, но это все ерунда. Главное –
все-таки вспорхнуть!
И вдруг стремянка немного качнулась,
клиентка замерла почти на самом верху, а терапевт припомнил о своем
предназначении.
– Ну что безопасно тебе там?
– Нет… – ответил ему сдавленный голос свысока. – Вообще-то страшновато,
весьма неуютно…
– А как тебе со мной разговаривать оттуда сверху?
– Некомфортно… Мне не нравится. Я не могу тебя видеть нормально,
замечать, что с тобой происходит… как ты там…
– Да, и мне приходится голову задирать.
– Можно я спущусь?
– А зачем?
– Ну, чтобы рядом с тобой быть, чтобы
говорить нормально…
Когда клиентка ушла, я снова много
думал об этом эксперименте, и потом много думал, и даже еще сейчас думаю.
Возвышение нисколько не спасает нас от опасностей, но лишь создает новые,
делает хрустальное, хрупкое, кисейное нарциссическое «Я» еще более хрупким. Да
еще и ведет к невозможности общения на равных, то есть единственного настоящего
общения. Извините, если мораль оказалась скучнее, чем история…
Смотря сверху вниз, все будешь видеть мелким,
И главного сверху точно не разглядишь,
И не коснешься руки другого сверху,
С вышки хороша лишь слежка, близкие сигают
с крыш…
А у Оскара Уайльда о нарциссе есть еще
одно чудесное произведение. Когда Нарцисс умер, дриады, заметили, что ручей, в
который тот смотрелся, плачет солеными слезами. Они решили уточнить причину
горя ручейка... Тот действительно плакал о прекрасном Нарциссе, хоть никогда и не
замечал, что он был красив… Просто в глазах Нарцисса отражалась красота самого ручья, вот чем он был так ценен последнему.
